Современные тенденции измерения результатов деятельности и деловой активности компаний

Исмаилов Н.М. Оглы,
доктор философии по экономике,
доцент кафедры бухгалтерского учета и аудита
Азербайджанского государственного экономического университета
Финансовые исследования
№4 (53) 2016

Развитию счетной мысли свойственна важная закономерность: в центре изменения концептуальных основ учета лежит не столько упорядочение принципов и правил надлежащего бухгалтерского учета или гармонизация его базисных положений и категорий, сколько приведение в соответствие учета с постулатами и аксиомами экономической теории или гражданского законодательства. Последние постоянно эволюционируют в результате динамики общественной жизни, изменений деловой практики и экономической психологии поведения участников рыночных отношений.

Квалиметрические аспекты (измерение, оценка, анализ), хотя и согласуются с принципами экономической теории и методологии, тем не менее не акцентируют свое внимание на политико-экономических выводах теоретических схем. Так, в предметную область исследования бухгалтерской науки не включаются проблемы источников и сущности прибыли, раскрытия соотношения ее превращенной формы и содержания; взаимосвязи и метаморфозы форм доходов поставщиков капитала - прибыли, ренты, процента. Однако счетная мысль не может развиваться на идеях, соответствующих только здравому смыслу [1; 2; 3]. Критерием адекватности понимания проблемы служит непротиворечивость теоретической конструкции интересам человеческой деятельности. Бухгалтерский учет не может предъявлять деловому сообществу свое понимание прибыли, так как учет призван лишь сопровождать, и не более, информационно-экономическую деятельность.

До сих пор дефинирование прибыли в экономической теории и счетоведении отличалось, прежде всего, тем, что первая ориентировалась на будущее время, а второе - на прошедшее. Для преодоления сложившегося здесь разрыва современный немецкий ученый А. Мокстер предложил «концепцию исчисления вероятных финансовых результатов» [4; 5; 6]. При этом он отрицал значение финансовых результатов как индикатора производственно-экономического развития (так как для отчетного периода они основываются на оценке расчетных величин резервов и амортизации) и подчеркивал необходимость их исчисления с коррекцией на потенциал экономического роста предприятия (для получения информации о реальной сумме прибыли)¹. Так как истинная прибыль не может быть исчислена в отдельном отчетном периоде, в счетоведении следует отталкиваться от «вероятных финансовых результатов». В этом случае финансовый результат определяется на основании суждения составителя баланса и исчисляется в той сумме, которая уже однажды была принята как правильная и скорректирована в дальнейшем на потенциал роста предприятия. По А.Мокстеру, в балансе, составленном с учетом принципа осмотрительности, нет необходимости в формировании резервов для исчисления финансовых результатов. Он трактует прибыль отчетного периода, исчисленную с учетом принципа осмотрительности, для определения и выплаты дивидендов. Наряду с этим, А. Мокстер различает вероятную прибыль, исчисленную как индикатор экономического роста (для целей финансового анализа), и прибыль, определенную по принципу осмотрительности (для целей контроля за сохранением капитала при выплате дивидендов).

¹ На это, в частности, указывает Ю.В. Золотарева: [7, с. 37].

Отсюда, в силу того что один баланс не может одновременно выполнять функцию индикатора экономического роста и отражать прибыль для расчета дивидендов, требуется составлять два различных баланса: один - для целей финансового анализа и управления, в котором должна быть представлена вероятная прибыль как индикатор экономического роста, другой - для выплаты дивидендов и сохранения капитала, т.е. прибыль с учетом принципа консерватизма. Особо отметим, что в России сравнительная характеристика статической и динамической интерпретации баланса выполнена Я.В. Соколовым [8, с. 424].

Подвергая критике методологию бухгалтерского учета, А.Мокстер подчеркивает, что «балансовая прибыль и балансовый актив неспособны отразить финансовые цели собственника» [Цит. по: 1, с. 301]. Это связано с тем, что имущество в балансе отражается с учетом множества единичных уценок и дооценок. Следовательно, балансовая прибыль отражает их изменение искусственно и в ограниченные периоды, тем самым придавая им конъюнктурный характер.

В предпринимательстве же А. Мокстер усматривает возможность для собственника реализовать свои финансовые и нефинансовые цели. Эта постановка целей существует и в частном предпринимательстве, и в коммерческой организации, а также при покупке или продаже долей предприятия. Поэтому в случае наличия нескольких задач степень реализации поставленных целей необходимо определить в данном периоде в годовом отчете. Согласно выводам А. Мокстера, финансовые цели должны учитываться в каждой схеме баланса. Ссылаясь на его работы, Ф. Обербринкманн отмечает, что «правильная постановка цели предприятия способствует созданию в некотором смысле базисных защитных основ в условиях конкурентной окружающей среды» [1, с. 303].

Помимо этого, А. Мокстер делает вывод, что единоличное участие предприятия наиболее точно свидетельствует о наличии именно финансовых целей, и ставит стоимость предприятия в непосредственную связь с понятием «финансовый целевой поток». «Балансовая прибыль не дает информации ни об активах в смысле способности отражать расходы потребителя на их получение, ни об изменениях стоимости всего предприятия в целом. Балансовая прибыль и балансовые активы не ориентированы на отражение финансовых целей собственников предприятия, они не информируют о финансовых целевых потоках в целях управления и капиталовложения» [Цит. по: 1, с. 305306]. А. Мокстер утверждает об отсутствии связи между стоимостью предприятия в целом и чистыми активами, исчисленными по нормам гражданского права. Надежную информацию о развитии предприятия, по его мнению, дают другие инструменты отчетности, которые могут применяться и в годовой отчетности. В результате им предлагается вместо прежних правил составления баланса использовать финансовый план, который содержит оценку будущих платежей предприятия на определенный период и дает собственнику и управляющему информацию о реализуемых целевых потоках и стоимости предприятия. По мнению Ф. Обербринкманна, по А.Мокстеру, недостатком этих расчетов является то, что они «не позволяют исчислить ни «активы», ни "прибыль отчетного периода"» [1, с. 316-317].

Определение выплачиваемых доходов служит исчислению ликвидационной стоимости предприятия, которая представляет интерес для кредиторов. Эту информацию А.Мокстер оценивал как побочную задачу, так как основной интерес, по его мнению, представляет отражение в финансовых расчетах вероятности такой ликвидации. Поэтому в целях управления следует исходить не из баланса, а из необходимости финансового плана, содержащего оценку будущих поступлений и платежей предприятия. Таким образом, текущая работа по управлению финансовыми потоками переходит к финансовому плану, а основная задача баланса сводится к отражению вероятности возможной ликвидности предприятия. И как следствие, А. Мокстер приходит к выводу о невозможности в принципе составить бухгалтерский баланс, который будет одновременно отражать и картину фактического соотношения имущественного и финансового положения, и состояние финансовых результатов.

В условиях статической трактовки упор делается на исчисление «правильной» справедливой стоимости имущества, а прибыль трактуется как прирост чистых активов. Однако эта стоимость определяется в результате постоянной переоценки активов, а такая переоценка носит субъективный характер. Отсюда аналогичный характер носит и оценка имущества, и величина прибыли. В таком же положении оказывается динамическая трактовка баланса: хронологическая несопоставимость активов, поступивших на предприятие в разное время, делает бессмысленной их общую оценку, смешивает себестоимости и лишает актив баланса экономического содержания.

Динамическая прибыль - это только общая сальдированная величина, вычисленная как разность между доходами и расходами, периодизация которых зачастую весьма затруднена, а оценка всегда носит исторический характер. Если в статической трактовке прибыль - неизбежный продукт ежегодного исчисления стоимости имущества фирмы, то в этом случае она понимается как прирост чистых активов. В динамической трактовке мы сталкиваемся с парадоксом, когда неправильное определение стоимости активов предполагает якобы правильное исчисление финансовых результатов.

Осознав невозможность исчисления стоимости активов и определения финансовых результатов существующими методами, А.Мокстер пришел к выводу, что «задача баланса заключается в консервативном, но исключающем дополнительные убытки исчислении размера прибыли, предназначенной для распределения между собственниками» [Цит. по: 1, с. 318]. Такую функцию нельзя закрепить в балансовом праве, так как собственники имеют неограниченное право на доходы со своего предприятия. Отсюда два баланса А. Мокстера дают разные прибыли: накопленную вообще и «реальную» - распределяемую прибыль. Первая носит вероятностный характер, вторая - чисто юридический. Теория А. Мокстера вбирает в себя не только идеи исчисления результата деятельности по методу начисления, но и пересчет последнего в категорию денежного потока, ожидаемого к получению в ближайшем будущем, т.е. как заработанный чистый денежный поток.

Следует отметить, что идеи вероятной прибыли получили свое дальнейшее развитие в оценках стоимости бизнеса компании, обеспечивающих более широкий подход к проблеме. Излагая категорию прибыли в терминах теории благосостояния собственников, главный акцент авторы ставили на ликвидности прибыли и непрерывности функционирования компании в будущем. Прибыль периода в такой концепции рассматривалась в виде фрагмента общей суммы выгод будущих лет, причем не только как вероятная к получению сумма наращения капитала, но и как ожидаемый выгодополучателем прирост.

Однако и сама категория стоимости бизнеса компании представляется далеко не однозначной величиной. С одной стороны, оценка этой стоимости зависит от того, какими индикаторами характеризуется ценность бизнеса: в ряде случаев используются имеющиеся в отчетности традиционные показатели - чистая прибыль, дивиденды, чистый операционный денежный поток, однако довольно часто они заменяются на расчетные показатели (избыточная прибыль, доступный инвесторам денежный поток, экономическая добавленная стоимость). Таким образом, расхождения в оценках стоимости бизнеса компании связаны собственно с характеристиками результатов экономической деятельности. С другой стороны, важную роль при этом играют факторы временного горизонта и ставки дисконтирования. Последняя может быть представлена широкой гаммой параметров нормы наращения - от рыночной ставки капитализации до показателя, требуемого заинтересованной стороной оценки.

Отмеченные обстоятельства приводят к широкому набору стоимостных показателей бизнеса компании, которые принципиально можно разделить на две обширные категории - стоимость в использовании и стоимость в обмене. Эти две категории оценок стоимости не просто разновеликие величины, но и дифференцируются по охвату факторов и характеру выражения измеряемых результатов. Например, стоимость в обмене обязательно оценивается по экономическим показателям в ликвидной форме, а в случае исчисления стоимости в использовании возможно применение показателей, основанных на методе начисления (прибыль, дивиденды, добавленная стоимость). Если при оценке стоимости в обмене существенно важна доля контролируемого бизнеса, то при оценке стоимости в использовании доля контролируемой собственности не имеет значения и не требует выяснения поправок к стоимости. Важно отметить, что теория денежных методов измерения результатов уже подготовила необходимые основы такого рода взглядов на рыночные ценности.

На наш взгляд, нельзя утверждать, что проблема измерения результатов деловой активности развивается одно-направленно и только в одной плоскости. Многогранность изучения вопросов соответствует сложности взаимодействия интересов участников рыночных отношений в пределах и за пределами юридического лица.

Одним из теоретических аспектов трактовки результата деятельности для инвесторов и менеджеров стали категории экономической добавленной стоимости (Economic Value Added, EVA) и экономической прибыли (Economic Profit, EPr). Метод расчета EVA был разработан и зарегистрирован фирмой «Stern Stewart & Co.», специализирующейся на управленческих консультациях. В этом показателе сконцентрирована идея о том, что для получения прибыли - в экономическом смысле этого слова - предприятие должно генерировать ее в размере, превышающем требуемые инвесторами ставки прибыли. Формального получения прибыли недостаточно, т.к. она не позволяет полностью учесть требуемые инвесторами ставки прибыли. Метод расчета EVA показывает, превышают ли генерируемые доходы эти ставки. Для выполнения расчетов предложена следующая формула:

EVA = AVA - ERVA,      (1)

где EVA - экономически добавленная стоимость,
AVA - фактическая добавленная стоимость,
ERVA - ожидаемая к получению добавленная стоимость.

Для максимального роста богатства акционеров, которое наращивается предприятием лишь в случае положительной величины показателя EVA, управляющие должны увеличить значение последнего до предельно возможного уровня. Для этого они могут предпринять следующие меры:

• увеличить значение добавленной стоимости, повысив, к примеру, объем продаж или сократив трансформационные издержки;
• добиться более эффективного использования инвестиционного капитала, что предусматривает продажу всех активов, не приносящих адекватных доходов, и инвестирование средств в активы, способствующие увеличению значения добавленной за счет обработки стоимости;
• снизить необходимые ставки прибыли для инвесторов, что достигается путем изменения структуры капитала в пользу заемного.

Метод расчета EVA основан на традиционных финансовых документах для измерения благосостояния, создаваемого для акционера. Тем не менее значения добавленной стоимости и суммы капитала, указываемые в документах, используются только в качестве начальных показателей. Они нуждаются в корректировке, которая обусловлена проблемами и ограничениями, связанными с традиционными критериями. По данным «Stern Stewart & Co.», основная проблема заключается в том, что из-за консервативных оценок, присущих традиционным методам учетного измерения, показатели прибыли и капитала систематически занижаются: прибыль -в результате произвольных списаний (например, списания гудвилла фирмы или на исследования и разработки) и избыточного резервирования (например, суммы, предусмотренные на сомнительные долги); основной капитал - в связи с указанием в отчетах первоначальной стоимости имущества (за вычетом сумм на списание), что может привести к значительному уменьшению ее показателей по сравнению с текущими рыночными параметрами. К тому же определенные нематериальные активы (в частности, бренд фирмы и торговых марки) исключаются из финансовых отчетов из-за отсутствия внешних сделок.

«Stern Stewart & Co.» определены до 164 корректировок, которые можно внести в традиционные финансовые документы во избежание консервативных оценок [9; 10, c. 42-45]. Тем не менее считается, что на практике для конкретного предприятия приходится делать небольшое количество корректировок указанных показателей. Если корректировка не окажет значительного влияния на расчет EVA, то ее применять не стоит. Внесенные коррективы должны отражать уникальный характер каждого предприятия, поэтому оно должно приспособить метод расчета EVA к своей конкретной ситуации. Приведенная выше схема расчета показателя EVA может быть раскрыта в несколько иной модификации:

EVA = IC x {ROI - PFC},      (2)

где IC - инвестированный капитал,
ROI - рентабельность инвестиций,
PFC - цена капитала фирмы.

Отсюда следует, что чистая экономическая стоимость напрямую связана с показателем эффективности деятельности предприятия, сопоставленным со средневзвешенной стоимостью капитала. Иначе говоря, экономическая добавленная стоимость может служить показателем, с помощью которого оценивается работа менеджмента компании за определенный период. Это обусловлено тем, что в нем аккумулируется информация о том, какой результат получен при заданном объеме ресурсов и насколько оптимальна структура используемых ресурсов, дающая необходимый результат.

Идентичным по схеме, но отличным по своей сути является показатель экономической прибыли. Многие авторы, интерпретирующие EVA в качестве результата деятельности, ошибочно считают эти понятия «синонимичными», например [11]. Однако в действительности дело обстоит несколько иначе: статус акционера не совпадает по своим экономическим, правовым и организационным предпосылкам со статусом инвестора - партнера по бизнесу. Расхождения в отчетности есть и в части объема капитала, сроков его предоставления, а также в части требуемой нормы наращения. При этом возможно несколько вариантов расчета экономической прибыли:

1-й вариант:

EPr = PrD - ERPr,      (3)

где PrD - прибыль к распределению,
ERPr - ожидаемая к получению прибыль.

2-й вариант:

EPr = ЕС * {ROEC - POEC},      (4)

где EC - собственный капитал,
ROEC - рентабельность собственного капитала,
POEC - цена собственного капитала.

3-й вариант:

EPr = ЕС * ROEC - POEC,      (5)

Во всех приведенных вариантах речь идет о получении выгод исключительно собственниками фирмы, а не каким-либо еще участником делового предприятия. Следует заметить, что показатели и бухгалтерской, и экономической прибыли (а равно и EVA) рассчитываются за отчетный период, который, как правило, ограничивается одним годом. Внутри же годового периода показатели формируются нарастающим итогом с начала года. Кумулятивный метод формирования результата в исторических оценках имеет, наряду с положительными моментами, и отрицательные. Так, получение в промежуточные периоды убытков существенно снижает возможную к получению годовую сумму прибыли. В долгосрочном периоде этот неблагоприятный момент можно устранить в результате сопоставления внесения поправок на множители наращения и дисконтирования. В корпоративных финансах таким накопленным показателем результативности представлена полная доходность акционеров, схема расчета которой приведена ниже:

TPSTE = DADPET - CECTE,      (6)

где TRSTE - полная доходность акционеров в момент оценки;
DADPET - дисконтированная сумма дивидендных выплат к моменту оценки;
CECTE - капитализированный собственный капитал к моменту оценки.

Преимущество данного показателя проявляется в том, что он дает возможность определить всю совокупность дивидендных выплат к моменту оценки, начиная с момента учреждения фирмы, а не только за какой-либо один отчетный период. В правой части приведенного выше уравнения показаны суммы всех фактически выплаченных дивидендов и общей стоимости ожидаемых экономических выгод собственников в момент передачи их капитала в оборот фирмы. Существенно, что расчеты приводятся не в исторических, а в текущих оценках стоимости. Это особенно важно для фирм, собственники которых делегировали права оперативного управления компанией профессиональным менеджерам.

Особенностью корпоративной культуры США 1960-1970 гг. являлось типичное представление руководства компаний о миссии фирмы, связанной как с ее корпоративным ростом, так и с диверсификацией бизнеса. Интересы акционеров и рост стоимости компаний как цели отдельно не выделялись. Однако в дальнейшем в США и Великобритании, главным образом, в силу сложившихся здесь идеологических и правовых устоев, господствующее влияние приобрела идея, согласно которой акционеры являются собственниками корпораций, а совет директоров и менеджмент представляют их интересы и избираются ими в целях максимизации собственного экономического благополучия. Естественная функция корпорации заключается в максимальном увеличении стоимости исключительно для акционеров.

В континентальной Европе гораздо большей популярностью пользуется расширительное толкование целей хозяйственных организаций. Во многих случаях оно находит формальное воплощение в структуре и принципах корпоративного управления. Например, по законам Нидерландов совету директоров акционерного общества вменяется в обязанность обеспечивать непрерывность функционирования компании, а вовсе не представлять интересы акционеров в преследовании цели максимизации стоимости. Такая же философия положена в основу корпоративного управления в Германии и Скандинавских странах [1, с. 261].

Различные подходы к пониманию целевых установок компании привели к созданию следующих теорий: теории максимизации рыночной стоимости компании для акционеров и теории заинтересованных сторон компании будущего. Первая из них констатирует, что менеджеры должны принимать решения, способствующие увеличению акционерной стоимости фирмы в долгосрочной перспективе, но общая стоимость фирмы - это сумма стоимостей всех финансовых требований к предприятию (акционерный капитал, долговые обязательства, коммунальный капитал, человеческий капитал). Вторая теория утверждает, что менеджеры должны принимать решения с учетом интересов всех заинтересованных сторон в организации, включающих всех индивидов или группы, которые могут существенно повлиять на благосостояние предприятия (держатели финансовых инструментов, сотрудники, потребители, общество и правительственные органы). Данная теория, по мнению M. Дженсена, является основным конкурентом максимизации стоимости как целевой функции, а также имеет свои корни в социологии, организационном поведении, политике собственных интересов и личных интересов менеджеров [12].

Давая оценку приведенным теориям, трудно не согласиться с позицией М. Дженсена и У. Меклинга, которые утверждают, что «предприятие, применяющее теорию заинтересованных сторон, будет вовлечено в конкуренцию за выживание, потому что основой действий в теории заинтересованных сторон является политизация корпорации, и это оставляет менеджерам возможность выполнять собственные предпочтения, расходуя ресурсы предприятия» [13, с. 320]. Данная теория пока не содержит концептуального определения того, как соотносить интересы различных сторон. Это делает ее рискованной для предприятия, но одновременно открывает причину популярности. Речь идет о том, что теория заинтересованных сторон имеет очень серьезный пробел: она лишена оценочного критерия работы менеджмента компании. Сторонники этой теории пока затрудняются определить способы выбора пропорций удовлетворения конкурирующих интересов. В результате при отсутствии измерителя эффекта управленческих решений менеджеры остаются без регламентации ответственности. Очевидно, что такая теория может быть привлекательна для удовлетворения собственных интересов менеджмента компании.

Теория создания стоимости в этом отношении является более привлекательной, так как в ней провозглашается максимизация стоимости как цель организации. Соответственно определяется конкретный оценочный критерий работы менеджмента - рост стоимости компании. Но в качестве простого определения корпоративной цели или видения максимизация стоимости автоматически не преобразуется в энергию и энтузиазм сотрудников и менеджмента на пути к ее достижению. В этом ключе долгосрочное увеличение стоимости становится показателем, используемым менеджерами, директорами, сотрудниками для оценки успеха или неудач организации, и предприятие не может достичь этого, игнорируя их интересы. Выбранный показатель максимизации стоимости должен поддерживаться корпоративным видением, стратегией и тактикой, которые объединяют членов организации в борьбе за доминирующую позицию на конкурентном рынке.

М.Дженсен и У.Меклинг пытаются найти компромисс между теорией максимизации стоимости и теорией заинтересованных лиц, называя свое решение проблемы «просвещенной теорией максимизации стоимости» [13, с. 323], или, что совершенно идентично, «просвещенной теорией заинтересованных сторон» [13, с. 321]. Просвещенная теория максимизация стоимости вбирает в себя большую часть теории заинтересованных лиц, но принимает долгосрочную максимизацию стоимости в качестве критерия определения и принятия приоритетов заинтересованных сторон. Просвещенная теория заинтересованных сторон определяет долгосрочную максимизацию стоимости или поиск стоимости как цель предприятия, и поэтому решает проблему множественности целей, которая существует в традиционной теории заинтересованных сторон. Для проводимого исследования просвещенная теория заинтересованных сторон имеет принципиальное значение, так как она позволяет найти подход к анализу распределяемой прибыли путем сопоставления краткосрочных ожиданий акционеров с долгосрочными целями компании по максимизации ее стоимости.

В сфере корпоративных отношений техническую сбалансированность экономических выгод участников компании предлагается рассматривать в рамках не чистого дохода компании, а величины общего дохода фирмы - фактического и ожидаемого. Фактический доход делового предприятия трактуется как реально полученное, достигнутое приращение экономических выгод. А вот ожидаемый доход - это тот доход, который должен быть получен в условиях полного соблюдения экономических обязательств перед участвующими сторонами компании как поставщиками капитала на оговоренных условиях.

Несколько иное решение предлагается в рамках теории так называемой долевой экономики. В традиционной схеме распределения прибыли работники компании получают фиксированную заработную плату, размер которой устанавливается договорным соглашением с учетом текущих рыночных условий. После осуществления расчетов с поставщиками, бюджетом, персоналом, а также погашений капитальной стоимости собственникам остается чистый доход в виде распределяемой прибыли (как экономически чистый остаток). Один из адептов данной теории Д. Мид считает, что между собственниками и работниками заранее предполагается соглашение о распределении чистой прибыли по специально оговоренной схеме - пропорционально доходности капитала и нормативу заработной платы [14]. Речь идет о своеобразном участии в прибылях работников, но не в виде голосуемых решений о единовременных выплатах к основной заработной плате, а в виде долевого норматива. В этой идее явно прослеживается попытка рассматривать в качестве результата деятельности компании не прибыль, а добавленную стоимость к распределению между трудом и капиталом. Вместо двух конкурирующих результатов в качестве основного результата рассматривается комплиментарная добавленная стоимость (после вычетов из нее налогов и процентов). Подобного рода соглашения о разделе прибыли в рамках добавленной стоимости создают стимулы к труду и способствуют снижению извечного риска конфликтного противостояния труда и капитала.

М.Л. Вайцман положительно оценивает трансформацию понятий результата деятельности компании в «долевой экономике» [15]: позитивно решается не только политико-экономический аспект проблемы, но также собственно экономическая задача солидарной заинтересованности в экспансии и интенсификации деловой активности - роста инвестиций и занятости, устранения причин, вызывающих стагнацию, в случае возникновения неблагоприятной экономической конъюнктуры стороны несут справедливо распределенные риски снижения результативности.

В бухгалтерском деле недостаточно внесистемно интерпретировать результат деятельности юридического лица. Здесь он рассматривается как действительный, признаваемый или реальный результат, если он надлежащим образом учтен на счетах бухгалтерского учета. Теоретически возможными остаются варианты расширения категории прибыли как результата хозяйствования в виде полной, всеохватывающей прибыли за счет:

1. учета в прибыли результатов переоценки основного капитала;
2. особого порядка учета доходов и расходов, нивелирующего их расхождения в бухгалтерском и налоговом учете;
3. корректировки чистой прибыли компании в статьях упущенных выгод, повлекших создание соответствующих резервов и списаний.

Следует обратить внимание на то, что вне рамок учета плодотворно развивается идея расширенного толкования результата. В корпоративном менеджменте серьезное внимание уделяется такому результату хозяйствования, как дивиденд плюс конъюнктурный доход в виде повышения курсовой стоимости долевых ценных бумаг [16; 17; 18]. В принципе внешний экономический эффект, полученный за счет роста курсовой стоимости, может быть расширен за счет долговых ценных бумаг и других финансовых инструментов. Результат, образованный путем суммирования бухгалтерски выраженных экономических обязательств по выплате дивидендов и рыночно установленного факта приращения стоимости ценных бумаг, достаточно убедительно свидетельствует о реальном достижении экономических успехов компании. Другое дело, что прирост рыночных цен не находит отражения в системном учете и носит непредвиденный характер, получателем же этих выгод является не институциональная единица - компания, а отдельные заинтересованные лица, сохранившие свою независимую правосубъектность вне компании. /p>

Отсюда следует, что теории прибыли подвержены динамичным изменениям, основу развития которых составляют:

1. взаимоувязка прибыли и результата деятельности;
2. согласование категорий результативности в бизнесе и в учете;
3. гармонизация концепций результативности институциональных единиц и заинтересованных лиц коммерческих организаций;
4. усиление роли оценочных значений результативности по отношению к измерению исторических величин, устанавливаемых в результате счетных и балансовых обобщений;
5. в широком контексте категория результативности может включать в себя как каталлактические оценки, выраженные в денежных измерителях, так и праксиологические оценки, представленные в монетарных и немонетарных метриках (показателях).

Й. Шумпетер заметил, что «экономическая наука основана на наблюдении и интерпретации, и потому разница точек зрения на ту или иную проблему может уменьшиться, но уж никак не исчезнуть» [19, c. 153]. Это высказывание подтверждается фактом существования различных взглядов на прибыль. Вполне реалистично утверждение, что каждый последующий этап экономических отношений включает «опыт» предыдущего. В таком случае более ранние теории, как бы они ни отличались от доминирующих современных концепций, могут оказаться адекватными современной реальности в каких-то ее проявлениях или при каких-то обстоятельствах. Представляется, что взгляды признанных теоретиков прошлого¹ не следует противопоставлять новым экономическим учениям. Они должны рассматриваться в единстве как набор временных срезов общей экономической теории. В этой связи мы не разделяем критического мнения Дж.Ф. Уэстона, считающего, что предложение Р. Бернстайна «создать разные теории прибыли для разных обстоятельств разрушает любую приемлемую теорию» [20, с. 465].

¹ Это, к примеру, касается взглядов А. Смита и Д. Рикардо о взаимосвязи нормы прибыли и процента; Д. Рикардо и К. Маркса о выравнивании нормы прибыли и ее тенденции к понижению; А. Маршала о существовании предела прибыльности, при котором выгоды от новых инвестиций перестают возмещать издержки; Ф. Найта о теории прибыли на основе неопределенности; Дж.М. Кейнса о предельной эффективности капитала, связывающей ожидаемые в будущем доходы от инвестиций и текущую цену предложения капитального имущества; Й. Шумпетера об инновациях, порождающих прибыль и одновременно препятствующих ее сохранению.

Таким образом, можно сделать вывод, что в экономической науке тенденциям измерения результатов деятельности и деловой активности компаний уделяется повышенное внимание. Однако на данный момент единый подход к данной проблеме еще не сложился, поскольку это прежде всего зависит от поставленных исследователями целей. Рассмотрев эволюцию взглядов ученых на указанные тенденции, нельзя однозначно утверждать, какие из них являются наиболее верными, поскольку каждая из представленных позиций объясняет определенный важный аспект данного вопроса, а обобщение имеющихся воззрений составляет современную теорию прибыли, которая до сих пор остается незавершенной и требует дальнейших исследований.

Библиографический список

1. Обербринкманн Ф. Современное понимание бухгалтерского баланса. - М.: Финансы и статистика, 2003. - 416 с.

2. Соколов Я.В. Очерки по истории бухгалтерского учета. - М.: Финансы и статистика, 1991. - 400 с.

3. Соколов Я.В. История развития бухгалтерского учета. - М.: Финансы и статистика, 1985. - 357 с.

4. Moxter A. Bilanzlehre. Auflage 2. Wiesbaden: Gabler Verlag, 1976. 491 s.

5. Moxter A. Einfuhrung in die Bilanztheorie // Bilanzlehre. Auflage 3, in 2 Bdn., Bd.1. Wiesbaden: Gabler Verlag, 1984. 171 s.

6. Moxter A. Grundsatze ord-nungsgemaBer Rechnungslegung. Dusseldorf: IDW-Verlag, 2003. 352 s.

7. Золотарева Ю.В. Сравнительный анализ российской и континентальной модели формирования финансовых результатов: дисс.... канд. экон. наук. - М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2008. - 206 с.

8. Соколов Я.В. Основы теории бухгалтерского учета. - М.: Финансы и статистика, 2005. - 496 с.

9. Stewart G.B. The Quest for Value: A Guide for Senior Managers. 1st Printing edition. - New York, NY: Harper Business, 1991. - 800 р.

10. Blair A. EVA Fever // Management Today. - January 1997. - Р. 42-45.

11. Desay A., Fatemi A., Katz J. Wealth Creation and Managerial Pay: MVA and EVA as Determinantes of Executive Compensation // Working paper. - 1999.

12. Jensen M.C. Value Maximization, Stakeholder Theory, and the Corporate Objective Function // Journal of Applied Corporate Finance. - Vol. 14. - № 3. -                P. 8-21.

13. Jensen M.C., Meckling W. Theory of the Firm: Managerial Behavior, Agency Costs, and Ownership Structure // Journal of Financial Economics. - 1976. -Vol. 3. - № 4. - P. 305-360.

14. Лобанова Е. Джеймс Мид. Различные формы долевой экономики (реферат) // Экон. науки. - 1991. - № 8. - С. 89-97; № 9. - С. 86-91.

15. Weitzman M.L. The Share Economy: Conquering Stagflation. - Cambridge: Harvard University Press, 1984. -167 р.

16. Шахбазов К.А., Мамедов М.Г., Гасанов Г.С. Менеджмент. - Баку: Тах-сил, 2005. - 1036 с.

17. Ковалев В.В. Финансовый менеджмент: теория и практика. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Велби: Проспект, 2007. - 1024 с.

18. Шим Дж.К., Сигел Дж.Г. Финансовый менеджмент / пер. с англ. - Москва: Филинь, 1996. - 395 с.

19. Шумпетер Й.А. История экономического анализа: в 3-х т. / пер. с англ., под ред. В.С. Автономова. - СПб.: Экономическая школа, 2001. - Т. 1. -   552 с.

20. Уэстон Ф.Дж. Концепция и теория прибыли: новый взгляд на проблему // Вехи экономической мысли. Теория факторов производства: в 6 т. / под ред. В.М. Гальперина. - Т. 3. - СПб.: Экономическая школа, 1999. - С. 449-485.